Идее

...С надеждой в глазах мечта умирала на его руках. А он ничего не мог сделать. Лишь смотреть...

Внутри маленького человечка рождалась Идея. Она была создана вместе с ним, но ее онтогенез должен был начаться позже, когда маленький человек будет готов.

И он вырос. Юный студент, полный надежд, мечт и стремлений, стоял на пороге Великих Изменений Себя. Ветер ласкал его русые волосы, подталкивал в спину, как бы говоря "Ну же, шагай смелее!". Голубое небо и творожные облака отражались в его светлых глазах, а он видел там Смысл.

Шло время. Студент учился, подбирался к Истине, к Себе Настоящему, создавая плаценту для Идеи и строив ступеньки ее развития.

А снаружи тихонько стучали часы революции. Но он был вне всех изменений. Бой часов не трогал его, не будил. Он видел лишь Свет, лишь Смысл.

Все чаще его тревожило понимание того, что создать Мысль может не каждый. Образ Мысли может быть гениальным, верным, нужным, но лишь немногие могут найти идеальный порядок слов для их выражения. Чтобы алмаз стал драгоценностью, он нуждается в огранке.

Он прочел сотни книг самых разных эпох и авторов, но все равно не научился Слову. Прожив два десятка лет, он так и остался маленьким человечком. Люди прошлого говорили со страниц с ним, призывали к действию, к крику, к небу, к Свободе..! Дверь клетки была открыта, но не хватало ни смелости, ни мудрости для решающего шага.

Тем временем воздух вокруг сгущался. Он пропитывается пандемией ненависти и злости. С каждым вдохом, с каждым эритроцитом эта болезнь проникает внутрь, преобразовывая все, от печенки до базальных ядер мозга. Но юноша не замечает этого.

Слышится шум грозы. На этот раз он обращает внимание на изменения. Взгляд падает на ладонь. Кожа груба. Суставы кажутся мощнее и заметнее. Ногти... Ногти ли?

Зеркало отвечает шипами по телу и красными, воспаленными глазами. "Что это?"

На улицах такие же люди. Они кричат о свободе хулиганкам, дерутся за переменчивые взгляды и разрушают свою культуру. "Где искренность?"

Мир вокруг убивает его. Он ненавидит его, но понимает, что сам действует в рамках грубых принципов. Иное злит, бесит. Зубы вгрызаются в противоположное цепко, как питбуль в шею своего врага. "Растерзать..." – копошится в мыслях. И тут же ответ: "Не хочу участвовать в этом".

Великий усач со страниц декламирует: "каждый человек - хозяин собственной смерти. И каждый должен умереть по-своему". Этот афоризм укореняется в грунте сознания.

В то же время у Идеи формируются конечности. Цепкие ручонки держались за него нежно и аккуратно. Единственная Чистота.

"Расскажите свою идею".

...

"Детский сад".

"Глупости!"

"Фантазии".

"Метафизика!"

"Бросьте это дело, молодой человек, займитесь реальной наукой".

Грубость и чужой смех. Выкидыш теперь уже нежизнеспособной Идеи. Последние вздохи. Взгляд с надеждой. "Спаси... Еще есть шанс", - шептала она на его руках. Но уже было поздно. Веры нет. Он лишь смотрел на ее агонию...

Идея мертва.

Пустота. Сердце одиноко бухает за ребрами.

А цитрофортунелла цвела осенью.

...Свежезагазованный воздух залетал в открытое окно 16 этажа. Он вдыхал его, свесив ноги наружу. За спиной - цветущий каламондин.

"Прощай, друг. Цвети за всех нас".

И он опрокинулся. Как чаша, случайно задетая острым локтем. В полете терялись шипы, улетая вместе с кусками грубой дермы. В глазах отражалось небо, которое почему-то показывало фильм о его Идее. А легкие пытались надышаться, наивно полагая, что увеличение кислорода в крови спасет их от неминуемой земли.

Он разбился. Последняя запись, подхваченная ветром, улетела к краснеющему диску. Последнее слово стало действием, которое превратило его в Вечность.

И лишь одинокая самка выла над своим отроком, вопрошая его и небо: "Почему ты молчишь?!"