для М О

под крики усталых сердец
под визги перегретых машин
ломаются руки тех,
кто зовется покоритель вершин

стою, стою. а она не меняется. инфляция душе не помеха. боюсь прогадать, продешевить. а как ты смотришь на то, чтобы с утра сигануть в то окно, которое почти как в Европу, да нет, практически в нарнию.
бит, бит, бит. кто-то, кому я позволю залезть себе в уши, набивает ритмом пустоту.
я кричу - ОХ! мне хочется открыть тайную дверь, посмотреть что внутри, вывернуться наизнанку, но страшно разочароваться в исходе такой самокопательности - а есть ли такое слово? кого это заботит.
чего тут бояться? что делать - бояться, все правильно, через мягкий знак.
не прощай меня, ведь я сам не могу себе этого простить.
слабости, слабости, слабости. не важно ничего, не жалко ничего, только бы не было слабости. так смотри в окно, за которым проезжают визжащие стальные кони по твоим сонным артериям, разбрасывая из-под колес позвонки.
я говорю порой с умными людьми, отчего становится так много грусти в обоих участниках диалога. я не знаю, как жаль, что не знаю, отчего человек грустит. от того же, чего и я, или же по другим мыслям, соображениям, заключениям.
как насчет того, чтобы не спать два дня и выкинуть все условности, которые в любом случае сильнее твоего слабоволия! безжалостней, безжалостней к себе, тогда кто-то добрый сердобольный тебя пожалеет! черт, какая слабость, идет от самых костей до наружных покровных единиц. единиц - еще одно слово вызывающее трудности для написания.
это твоя страна, это твой мир, это твои руки - как тебе не стыдно за самого себя. и в чем же твоя свобода? ты ничего не решаешь, что ты без свободы, когда за тебя хотят уже совершенно другие - и они ведь даже не люди.
ты стоишь на коленях.
я снова стою или стою.